Жирный Джонни внезапно все понял – или ему так показалось. Конечно, парень торчок. Вот и ответ. Неудивительно, что он такой странный. Небось, накачался по самые уши.
– Здесь есть только две возможности, – шепчет Роланд. – Не знаю, как в твоем мире, но здесь – только две. Либо стоять и, быть может, остаться жить, либо умереть, опустившись на колени, склонив голову и нюхая вонь своих подмышек. Мне выбирать… – Он заходится кашлем. – Мне выбирать нечего.
В этот момент пассажир – парень лет двадцати, высокий, в чистых, слегка выгоревших синих джинсах и в рубашке в узорчатую полоску – слегка приоткрыл глаза и улыбнулся ей.
Роланд ничего не говорит, только смотрит на Эдди.
Эдди не хотел бросать Роланда. Не только из-за кошачьего вопля в ночи, хоть он не шел у юноши из головы. Просто Роланд стал его единственным пробным камнем в этом мире, чужом и для Эдди, и для Одетты.
– Либо убьет, либо исцелит, – пробормотал Роланд и всухую проглотил две капсулы. Потом он принял три оставшиеся таблетки астина и лег рядом с Эдди и, как сумел, обхватил его руками, и через некоторое время – трудное время – они оба заснули.