– В Роланде проснулся боевой дух! – восклицает Эдди. – Может, ты еще и не околеешь! Дуся моя! Это просто чудненько!
Сьюзи работала на пять лет дольше, чем Джейн, и Джейн, которой минуту назад казалось, что она, хоть из последних сил, но контролирует ситуацию, теперь была только рада, что Сьюзи – рядом.
«Они убили моего брата», – сказал невольник. Стрелок ничего не ответил. Он только смотрел и думал: «Бутылочки. В раковине. Это то, что мне нужно, или то, что по его мнению мне нужно. Пакетики. Не забудь. Не забудь».
А лимузин уже бесшумно скользил по Пятой авеню, направляясь к Западному входу в Центральный Парк, и эмблема «Кадиллака» на конце капота рассекала ледяной февральский воздух.
Детта, как и Эдди, переводила увиденное на язык кинолент… впрочем, представшее ее взору зрелище больше напоминало детективную телепостановку. Декорация представляла собой большую аптеку. Перед Деттой был провизор, казавшийся перепуганным до одури, но Детта его не винила: прямо в лицо аптекарю смотрело дуло револьвера. Аптекарь что-то говорил, но его голос был далеким, искаженным, словно доносился к ней сквозь поглощающие звук перегородки. Слов Детта не разбирала. И не видела, кто держит револьвер. Впрочем, на самом деле видеть грабителя ей было не обязательно, разве не так? Ясное дело, она знала, кто он.
Эдди ухватил каждой рукой толстый слой пластыря и рванул, что было сил. Больно было до чертиков. «Кончай ныть, – подумал он. – Могло быть хуже. Вдруг бы у тебя грудь была волосатая, как у Генри».