Волна отступила. Чудовище опустило клешни, прорвало в сапоге стрелка еще одну дыру, после чего решило, что владелец этого куска кожи, который он каким-то образом сбросил, был куда вкуснее.
Роланд запрокинул голову, закрыл глаза и возблагодарил Бога.
Прежде всего это. Катить инвалидное кресло по мелкому песку было так же невозможно, как ехать на машине по глубокому, неубранному снегу. Песчаная мергельная поверхность прибрежной полосы, по которой они шли, позволяла везти его, но далеко не без труда. То оно некоторое время плавно катило вперед, хрустя шинами из твердой резины по ракушкам и стреляя в обе стороны мелкой галькой… а то вдруг попадало в занесенное более мелким песком углубление. Тогда, чтобы выкатить из впадины этот «экипаж» с его увесистой и не расположенной помогать пассажиркой, Эдди приходилось с кряхтением пихать его плечом. Песок жадно засасывал колеса. Приходилось толкать инвалидную коляску вперед и одновременно с маху, всей тяжестью, налегать на рычаги, отжимая их книзу, не то привязанная к коляске женщина исполнила бы вместе с ней кувырок через голову с приземлением лицом в песок.
– ДА ПУСТОЙ Я! ПУСТОЙ, ЯСНО?! – заорал Эдди. – И ОТВАЛИТЕ ОТ МЕНЯ, НУ! ОТВАЛИТЕ НА ХРЕН! ОТВЯЖИТЕСЬ!
«Ты знаешь место под названием «Вилледж»?»
Роланд оглянулся. На страшно бледном лице мерцали голубые глаза снайпера.