– Потрясающе, – услышал Эдди негромкий голос Одетты. – Совершенно потрясающе.
– Я люблю вас обоих. – Стрелок посмотрел на Эдди. От углей костра еще шло последнее слабое, меркнущее свечение, и в этих алых отблесках Эдди увидел, что щеки Роланда блестят. Он плакал.
Клаудио Андолини вытащил руку из задницы Эдди Дийна. При этом раздался хлюпающий звук. Рот Клаудио искривился, как леска, на которой завязаны узлы.
В первый раз с того момента, как Эдди ввели в кабинет, лицо Балазара выразило непритворное чувство: удивление. Потом это выражение исчезло. Он вежливо улыбнулся.
– Вряд ли, – сказал он и улыбнулся. – Разве что очень захотеть.
В небе висел месяц. Он был затянут пеленой дымки, но его света хватило, чтобы Роланд смог увидеть: кобуры чересчур темные. Револьверы во всяком случае промокли. Насколько сильно – сказать было невозможно; нельзя было и сказать, промокли ли те патроны, что были в барабанах, и те, что лежали в перекрещенных револьверных ремнях. Прежде, чем проверять, необходимо было уйти от воды. Необходимо…