Джейк подождал, пока Роланд с Сюзанной одолеют большую часть пути через пролом, и двинулся следом. Сильный порывистый ветер раскачивал мост, но мальчик не чувствовал ни смятения, ни страха. Он совершенно захмелел. В отличие от Эдди, Джейк никогда не боялся высоты; ему нравилось здесь, наверху, откуда видна была бесконечная стальная лента реки под хмурящимся небом.
Коридор Особняка вдруг залил белый дневной свет; градины застучали по стенам, запрыгали по сломанным половицам. Джейк услышал смятенные крики, и из двери появился стрелок. Казалось, он соскочилв дверной проем, словно плоскость двери находилась под,а не перед ним. Руки стрелка были до отказа вытянуты вперед, кончики пальцев сплетены.
Он поднял ключ так, чтобы все зубцы бородки четко обрисовались на фоне пламени, и долго смотрел на него, главным образом, на s-образную закорючку. С виду она была именно такая, какой запомнилась Эдди по его сну и какой на миг явилась ему в огне… но что-то в ней чудилось не то. Некий неуловимый изъян.
Расстегнув рубашку, Джейк спрятал за пазуху обе только что купленные книжки. Потом он огляделся, увидел, что никому нет до него дела, и ухватился за верх забора. Подтянувшись, он перекинул через забор ногу и спрыгнул на другую сторону, приземлившись левой ногой на рыхлую горку кирпичей. Те немедленно разъехались; щиколотка, на которую пришлась вся тяжесть тела Джейка, подвернулась, и ногу мальчика пронзила острая боль. Он упал – и вскрикнул от обиды и удивления: кирпичи, словно чьи-то крепкие шершавые кулаки, вонзились ему под ребра.
Сюзанна послушно взялась за глиняные бока, оберегая плошку от толчков; кресло поехало в глубь поляны, перпендикулярно металлическому коробу. Игла потеряла установившийся румб, зарыскала и в следующую секунду ушла обратно на дно. Роланд откатил кресло на прежнее место. Игла вновь всплыла и указала направление.
"Рядом с моими родителями сидел Мартен", – говорил Роланд. – "Я узнал их даже с такой высоты, и один раз мать протанцевала с Мартеном, медленно кружась, а остальные расступились, освобождая им место, и зааплодировали, когда танец окончился. Но стрелки не хлопали…"