Он поднял ключ так, чтобы все зубцы бородки четко обрисовались на фоне пламени, и долго смотрел на него, главным образом, на s-образную закорючку. С виду она была именно такая, какой запомнилась Эдди по его сну и какой на миг явилась ему в огне… но что-то в ней чудилось не то. Некий неуловимый изъян.
Расстегнув рубашку, Джейк спрятал за пазуху обе только что купленные книжки. Потом он огляделся, увидел, что никому нет до него дела, и ухватился за верх забора. Подтянувшись, он перекинул через забор ногу и спрыгнул на другую сторону, приземлившись левой ногой на рыхлую горку кирпичей. Те немедленно разъехались; щиколотка, на которую пришлась вся тяжесть тела Джейка, подвернулась, и ногу мальчика пронзила острая боль. Он упал – и вскрикнул от обиды и удивления: кирпичи, словно чьи-то крепкие шершавые кулаки, вонзились ему под ребра.
Сюзанна послушно взялась за глиняные бока, оберегая плошку от толчков; кресло поехало в глубь поляны, перпендикулярно металлическому коробу. Игла потеряла установившийся румб, зарыскала и в следующую секунду ушла обратно на дно. Роланд откатил кресло на прежнее место. Игла вновь всплыла и указала направление.
"Рядом с моими родителями сидел Мартен", – говорил Роланд. – "Я узнал их даже с такой высоты, и один раз мать протанцевала с Мартеном, медленно кружась, а остальные расступились, освобождая им место, и зааплодировали, когда танец окончился. Но стрелки не хлопали…"
– Да. Попал вот сюда… – Мальчик постукал по лбу значительно выше правой брови. – П-п… повезло.
– Указатель, да? – Сюзанна оперлась на руки, осматривая прямоугольную каменную глыбу. Когда-то та стояла прямо, но теперь скособочилась вправо, будто под хмельком, и походила на старое надгробие.