Еще ей хотелось есть и спать и не хотелось, чтобы приезжал Громов.
Молчание было ей ответом, и, выхватив из сумочки паспорт, она быстро листнула его – до той страницы, где был загсовский штамп. Это был ярко выраженный «акт гражданского мужества». Или «гражданского неповиновения», кому как больше нравится.
– Не надо мне помогать, – пробормотал Белоключевский. – Я вполне могу раздеться сам.
Впрочем, Лиза подозревала, что мыши все-таки ее находят, дорогу домой, в смысле!..
– Я тоже считала, что любила, когда выходила за своего кренделя, и вон что вышло! Не смей даже думать ни про какую любовь, и вообще он подозрительный тип!
– Вы же сказали, что сами к нему пойдете…