Она шарила довольно долго, а потом позвонила, думая, что, если Вадим дома, он откроет ей дверь.
– Лизка, я все скажу папе, он приедет и запрет тебя на замок в квартире!
Он знал, что ничего не получится, и понимал, что даже пытаться не стоит, и все-таки попытался ее удержать! Вчера или третьего дня, что ли, он купил ей цветы – он и забыл, когда в последний раз покупал цветы, наверное, в «прошлой жизни», в которой Лиза никак не могла его вспомнить.
Это была совершенно отчетливая тень, и Лиза моментально соскочила с подоконника, пригнулась так, чтобы ее не было видно, хотя понимала, что ее невозможно разглядеть в темной комнате, но страх, животный, глубокий, как колодец, оказался сильнее.
– Фаберже? – выговорили губы Фионы отдельно от нее самой. – Вы знаете про Фаберже?
Александре казалось, что вся жизнь Фионы только и состоит в исполнении правил, поддержании внешней формы, которую она сама для себя определила как «правильную»!