Лизе показалось, что он на что-то намекает. Например, на то, что вовсе не хочет грести ее снег, но все-таки гребет, потому что такой благородный. Господи, какая чушь!
– Нельзя было ему отдавать, – прошелестела в ответ мать.
– Голова? – весело удивился Громов. – Как же она может побаливать, когда она – кость?
«Любовь, – негромко пел Максим Леонидов, – это не только просыпаться вдвоем. Любовь – это значит, что все мы никогда не умрем».
– Дима, – сказала бабушка, затягиваясь «Винстоном», когда он поведал ей о своих карьерных лес-нических планах, – я тебя умоляю!..
– Ничего я не забыла, Игорь! Я пришла за машиной, а там кто-то стоит, в глубине…