Он был другим, это потом все началось. Разлад и все прочее.
Логика была железной. Телег в поле зрения действительно не наблюдалось.
– Это лед, – буркнул Белоключевский. – Другого нет.
Налево оказалась кухня – опять книги, господи, на кухне! – раковина, заваленная грязной посудой, угловой диван, два окна с разномастными шторками, допотопная плита и стол, на котором плотно стояли пепельницы и кружки. Пепельниц было пять, а кружек одиннадцать. Лиза посчитала.
Второй звук оказался намного громче первого, и от него лопнули барабанные перепонки и кости черепа. От этого звука стало нечем дышать, как будто из воздуха моментально исчез кислород и глаза вылезли из орбит.
Неизвестно, как это получилось, но то, что его пытались убить, казалось ему лучшим подтверждением того, что он… все еще жив.