– Дима, здесь какой-то запах. Ты не чувствуешь? Когда я вошла, уже пахло.
– Это точно, – подтвердила Дунька с удовольствием. – Ты убиваешь профессиональных киллеров, а я…
– Вот вы где! – сказал Громов громко. – А мы думаем, куда вы пропали.
Разъяренная Дунька открыла было рот, чтобы ответить как следует, со смыслом, с толком и непременно по делу, но Илларион вытаращил на нее глаза, отнял руку от живота и стал проделывать ею какие-то знаки.
Она набрала на домофоне код и, позевывая, стала дожидаться лифта. Супруга, скорее всего, дома нет. Впрочем, может, и есть – все-таки утром он был в плохом состоянии и вполне мог засесть дома зализывать раны.
Напоследок он еще проводил ее пальцы длинным, школьным, очень нежным движением. Ему не хотелось их отпускать, и в этом тоже было что-то необыкновенно живое и настоящее. Он уже лет сто или двести был равнодушен к женским пальцам и «за ручку» ни с кем не ходил.