Она отлично слышала, но время от времени вся эта канитель ее удручала. Ну, ведь все уже давно понятно. Все было понятно с самого начала, с той минуты, когда он взялся растолковывать ей, как именно должна вести себя женщина, а как не должна.
Оказывается, он намного сильнее ее. Оказывается, у него грубая кожа на ладонях и он щурится, не только когда думает или лжет.
С вечеринки Наташка вернулась другим человеком, «признанным и посвященным». Она больше не грызла с Лизой яблоко, не шепталась на подоконнике и не рассматривала «свободу», простиравшуюся за голыми ветками старых школьных лип.
– Где тебе больше нравится, дорогая. Кажется, она усмехнулась. Морг голову мог дать на отсечение, что разговор чуть-чуть возбуждает ее.
Он кивнул. Дунька, решительно не зная, что делать, остановилась на площадке. Полы шубы она так и держала в руках.
– Это дача его дедушки и бабушки, – пояснила Лиза. – Он и не приезжал никогда, а сейчас он бомж и там живет. Он так сам говорит.