– Не десятка, а всего трое, – поправил Белоключевский.
Вернулся Белоключевский, поднял ее и сунул в окно. То есть он сначала открыл окно – он по очереди открыл все окна в доме, – а потом сунул в него Лизу. Она задышала вкусным морозным воздухом, имевшим отчетливый привкус химии, открыла рот. Голова горела, и, чтобы остудить ее, Лиза приложила ко лбу вороненый бок пистолета.
– Ты же сказал, что просто поставишь лопату!
Зачем она про бледность?! Так, от вредности, должно быть.
Неужели все уладится? Или не уладится уже никогда?
– Талантливо играешь, – оценил Белоключевский. – Исключительно. Я тебя даже не сразу узнал.