Звон фарфора – мать, видимо, поставила чайник, который держала в руке. Она постоянно держала его, пока Фиона пила, а Александру это всегда бесило – Фиона только говорила, что мать не прислуга, а мать была именно прислугой, черт побери! Быстрые шаги по ковру, потом перестук каблуков по паркету – сейчас ее увидят, застанут, будет беда!
Он опять принялся рыться в кучах вывороченных вещей, как в помойке. Он рылся, ничего не находил и даже заплакал однажды, потому что в один момент ему стало совершенно ясно, что этого здесь нет!
– Дима… – сказала Лиза. Глаза у нее стали страшными и жалкими. – Это из больницы. Дунька у них. Нам надо ехать.
О да. Он уверен. Так, как ни в чем и никогда не был уверен. Почему она спрашивает, ведь это и так понятно?! Или ей требуются долгие объяснения и обоснования, так сказать, теоретическая база?!
Нет, пожалуй, не трое, решил он, рассматривая Большую Медведицу. Пожалуй, больше, чем трое.
Может, она ключи в машине оставила? Вот будет красота! Куда она денется, когда ее машина непонятно где! На ней она доехала бы к родителям или в Рощино – кстати, это замечательная мысль, поехать в Рощино! Почему она сразу не сообразила?! Тем более когда там все – и сестра, и Громов, и даже этот бывший олигарх, оказавшийся довольно… милым.