– Думаю, – признался Андрей. – Смотри: Сергей на него сильно давил, чтобы он женился на этой вашей Элеоноре. Саму Элеонору и ее ребенка Сергей содержал.
Глаза мужчины тоже налились слезами, и он вытер их, позабыв о том, что должен стесняться.
– Не знаю, – пожал плечами Петр. – Меня его дела не слишком интересовали, я же вам говорю. Гольдин знает, наверное…
Он сделал шаг назад и налетел на кресло, которое сам же и отодвинул. Кресло загрохотало так, что из кабинета оглянулись Ольга и та, вторая, с бриллиантами. Девушка, очевидно, очень хорошо знала, какое впечатление может произвести на человека неподготовленного, потому что в глазах ее Дима увидел вдруг снисходительную насмешку, и понимание, и еще что-то более сложное, вроде: “Ну, посмотри, посмотри… Там, где ты живешь, такие, как я, не водятся. Таких выращивают специально, штучно, в райских садах, и предназначены мы вовсе не для таких, как ты, но – что делать! – посмотри, запомни…”
Когда ее муж приехал домой и велел ей собираться к теплому морю? Или позже, когда они уложили детей и пили чай перед телевизором?
– Я… пепельницу вытряхнул, – сказал Дима, и скулы у него покраснели. – Чтобы не пахло…