— Кто это может быть, драйвер? — обернулась Ива.
«Чтобы стучать, у меня американцев навалом, — сказал майор. — Это дело у них в крови. А ты как крутил гениально свои гайки, так и будешь их крутить. Ну, по рукам?»
Ему было стыдно, больно, обидно, противно. Но с каждой минутой он приближался к самоубийственному выбору: на подходе к эскадре Рабиновича активировать блокировки. Полицейские возьмут беспомощный круизер на абордаж. Все пленные, как не оказавшие сопротивления, отделаются разжалованием и увольнением с флота без пенсий и льгот. Это Вернеру объяснил на всякий случай майор-особист, провожая его наверх.
— До свидания, — сказал Вернер, подмигнул и вышел за дверь.
— Страшнее группы F в обитаемой Вселенной нет ничего, — твердо сказал Рашен. — Зарубите это себе на носу. Пока мы это помним, будем живы. А как забудем — нам pizdets.