Потапов читал всегда. Читал на переменах, на нудных классных часах под партой, во время дежурства на лестнице.
И еще он чувствовал, что виноват перед Маней. Как бы там ни было, стреляли-то в него, а в реанимации теперь лежит она.
— Почта. Все как обычно. Сверху правительственная, и еще для Сотникова. У него в приемной никого нет. Передадите?
Этот вопрос был задан так, что Никоненко понял: на этот раз аудиенция уж точно окончена. Спасибо за внимание. Все свободны. Они говорили минут сорок, и Потапов Дмитрий Юрьевич, охотно и подробно отвечавший на все вопросы, не сказал ничего.
— А ваша подруга? Через нее не проходили какие-нибудь секретные документы, денежные договоры?
И еще шаг, и нельзя громко дышать, а тихо дышать невозможно, и по животу льется кровь. Маруся никогда не думала, что она такая горячая. Как кипяток.