— Знаю, — пробормотал тот. Он вдруг весь взмок, как во время длинной и трудной операции.
Как трогательно! Как демократично! Как соответствует духу времени!
— Как жизнь, — спросил он весело, — как семья? У тебя же дочка, правильно я помню?
Это не его друзья, он их почти не знает, ему с ними совсем неинтересно, и… короче, он не поедет, и все!
Пистолет лежал в ладони легко и удобно. Кожа чувствовала привычные шероховатости металла, и это было как бы знаком того, что работа будет сделана хорошо.
Никоненко был уверен, что ее визитка — тоже черного цвета, а имя написано непременно золотом. Он потянулся и вытащил карточку из ее стиснутого кулачка.