На кухне, где Потапов ставил чайник, все было так же — чистенько, аккуратно, и от этого опрятного нищенства становилось не по себе.
В соответствии с этим сценарием поступление в МГИМО было именно тем поворотом, за которым предстояло начать собирать камни.
— Работы, как всегда, по горло, — ответил он, — а что?
— Кузя — это Вадик Кузьмин, он сейчас в Мурманске служит, на подводной лодке, и поэтому не приехал.
— Проще, — согласился Потапов. — Но сам по себе компьютер — это просто тайваньская пластмасса. Она не может быть опасна. Это просто пластмасса.
Зачем ему понадобилось выводить ее из себя? Чего ради? Никакого удовольствия от ее злобы и гнева он не получил. И ценности, как свидетель, она почти не представляла — стояла далеко, на проезжей части, за машиной, следовательно, видеть могла немногое.