— Пойдемте в машину, — предложил он Никоненко издалека, — в машине уютней разговаривать, чем здесь.
Самое главное, что она узнала об этом. Даже не сама ошибка, а именно то, что об этом знала она, тревожило его ужасно. Так, что в переполненном и душном школьном зале он вдруг почувствовал, как по спине холодным ужом прополз омерзительный влажный страх. Прополз от шеи вниз и замер где-то над брючным ремнем, на позвоночнике.
— Мы не жалеем! — сказал он и сдернул с нее очки. — Я еще никогда не видел голых женщин… в очках.
О том, что они так понимают его в первый раз, он умолчал.
— Нет. Не точно. Я не смотрела. По-моему, не было.
Он волоком дотащил Алину до пересечения каких-то коридоров, а потом взвалил на плечо, как мешок с тряпками. Марусю он толкал перед собой, все время опасаясь, что она упадет. За ней тянулся неровный кровавый след, и дышала она все тяжелее. Капитан весь покрылся холодным потом. Ненависть стремительно сгущалась в голове.