— Одну защитил, — признался Сидорин, как будто в чем-то постыдном, — кандидатскую. Совсем недавно. Долго не мог защититься, — добавил он, вдруг устыдившись своего заискивающего тона.
Ей вдруг стало так неловко, что она покраснела и оглянулась на сердитую соседку слева — не услыхала ли она как-нибудь крамольных Марусиных мыслей.
По телефону он договорился с врачом, что его пустят к потерпевшей всего на несколько минут, поэтому он тщательно записал все свои вопросы и вообще к беседе подготовился.
Утром первым делом Никоненко позвонил Потапову.
— Нет, я как-то об этом не думал. Просто подошла такая дата — пятнадцать лет, и я решил, что нужно пойти.
Тон у него был странный, и Дина посмотрела с удивлением. Может, он не так низко организован, как ей показалось сначала?