— Это что? — спросил Никоненко. — Кочерга?
— Нет. Но, понимаете, я же не смотрела специально. Да, еще из другого класса какие-то ребята курили, я их тоже не разглядела, и кто-то шел в таком ужасном коричневом плаще, знаете, в каких бабки на базар ходят, но я не знаю, кто именно. Наверное, кто-то не наш. Может, сторож? — Она легко пожала узкими плечиками. — Ну вот. А потом выстрел, и все. Я уехала домой.
— А зачем вы писали? Словами нельзя было сказать?
— Да, — сказал Потапов, — спасибо. Я ненадолго.
В местной школе сегодня торжественный вечер. Она тоже направляется туда. Поспешает. Бережет прическу. И шлейф заморских духов летит за ней в сыром и плотном воздухе. Он уже встретил не одну такую поспешающую барышню, пока таскался с этой идиотской сумкой вокруг этой идиотской школы.
Буран делал вид, что не понимает, о чем речь, — уши развесил в стороны, вывалил язык и умильно косился на стол, где лежали остатки сыра.