Ники выбрался из ванной, когда супруги уже мирно пили чай на кухне, позабыв, что десять минут назад собирались всерьез подраться. Иногда они и дрались, особенно если отец приходил “на бровях”, а он приходил на них всегда.
Из кошелька вытряхнули все деньги, но это не в счет.
Бахрушин почему-то опять не зарыдал, а, наоборот, засмеялся.
Бахрушин тяжело поднялся с дивана и ушел на кухню, но дверь не закрыл.
У нее за спиной с дальнего компьютерного стола медленно и изящно спланировал листок бумаги. Гримерша Даша прижала растопыренную ладонь ко рту.
– Вот я, – сказал Бахрушин и сверкнул на Лялю стеклами очков, – тоже очень ранимый, но более конкретный! И до появления этой… как ее… которая контракт не подписывает, там были сплошные скандалы, в Большом театре! Теперь еще один скандальчик! Правильно? Именно в этом был космический смысл сюжета?! Больше нам нечего сказать зрителям потому, что мы сами ничего не знаем?! Ляля, вы тридцать лет на телевидении, что я вам объясняю! Это вы мне должны объяснять, как сюжеты делают!