Добрынин так трусил, что ему было стыдно. Кажется, в последний раз он трусил так же в седьмом классе, когда его – его одного! – вызвал к себе директор школы, прознавший, что они курили на заднем дворе.
Дверь Рая не закрыла, зато Ники решительно захлопнул ее, как только та выскочила, оторвал от стены широченную спину, сделал шаг и оказался прямо перед Алининым столом.
Бахрушин не особенно волновался – он не привык волноваться заранее и по неизвестным причинам, – но все же это было странно.
Русские могут все и лучше всех – вот, пожалуй, в чем должна состоять следующая национальная идея, а больше… что же? Никаких других идей и не нужно.
– Леш, она же не сама по себе столько лет звезда! Ее же этот тащит…
Ничего не успев сообразить, она схватила руками что-то большое, и оказалось, что это Никин рюкзак.