В холодной машине стекла сразу запотели, и Бахрушин включил отопитель, откуда понесло теплом, и нестерпимо захотелось спать.
Когда Ники сказал “кошелек”, все открытые язвы вдруг обожгло болью, его дернуло током с головы до ног.
Муся подумала и еще потерлась. Потом подошла, присела и брезгливо понюхала ботинки.
– Да ладно! Я же не по радио выступаю на всю страну! А здесь все свои! Я сегодня в приемной у… Алексея Владимировича три выпуска посмотрел – вчерашний с… Алиной, – он чуть-чуть запнулся на ее имени, – и два сегодняшних с какими-то хлопцами и дивчинами, дневные. Так дневные лучше наших! Это я вам точно говорю, потому что у меня глаз не замыленный!
Вдруг звонят оттуда?.. Вдруг случилось то, о чем боишься даже думать и что никак нельзя будет изменить?!
– Значит, у тебя уже украли все деньги и ты решила как-то заманить меня в Париж. Да?