Человек в камуфляже, в распущенной пестрой косынке, с “Калашниковым”, болтавшимся на бедре – он все время придерживал его рукой, – был похож и не похож на корреспондента агентства “Аль Джазира”.
– В кабинет. Или лучше в машину. Наверное, надо уезжать, поздно уже, Ники выудил из джинсов свой знаменитый телефон и посмотрел. Бахрушин усмехнулся.
– Большое спасибо. Все-таки я надеюсь, что вы дадите нам интервью.
И еще вспоминала о том, как Бахрушин добыл елку.
Какие именно “меры” сможет принять Добрынин и в случае “чего” он станет их принимать, никто до конца не знал.
Она была очень хорошей женой – гладила рубашки, принимала гостей, жарила котлеты. И еще шила во времена беспросветной бедности, когда купить юбку было не на что. И еще вязала – красиво получалось! Мама ее научила и шить, и вязать, потому что считала, что “девочка должна все это уметь”! И постоянно приводила в пример дочек английской королевы, которые шили солдатам рукавицы.