– А почему Фахим – известная личность? – быстро спросила она. Проницательность Ники иногда ее пугала.
– Я его снимал только один раз, давно. В Харге. Садись, поедем. Некогда.
Ничего особенного не было – дождь, темнота, горящие окна соседнего крыла.
Полотенчико было в розовых фестонах и лебедях – подарок бахрушинской матери, – а ручищи огромные, с коричневой, как будто сожженной кожей.
– Да ничего. Все то же. Новостей никаких нет, и… знаешь, мне иногда кажется, что лучше бы их сразу убили, чем такая… неизвестность. И этого парня я знаю, Вадима Грохотова, который пропал. Ужасно.
– У меня такая работа, – неизвестно зачем пробормотал он.