Он походил по кабинету, снял очки, сунул на полку и потер глаза.
– Как мы будем тебе их возвращать? Или ты временем телевизионным возьмешь? Или…
– Храброва мне звонила, – сказал Баширов, когда они уселись. – Просила помочь. Я Алину очень уважаю. Я помогу, если она просила.
Может, переживает из-за того, что помада под шкаф закатилась, а ей непременно надо было накраситься именно этой помадой? Или запятую кто-то забыл поставить, а она такая тонкая натура, что ее это раздражает до крайности? Или депутатский закон о многоженстве горских народов так поразил ее воображение?
Интересно, сегодня удастся поговорить с Ольгой или опять нет?.. И хорошо бы Зданович сам написал информашку по Грозному или Храброва бы написала – так надо, чтобы было похоже на человеческую речь, а как написать про войну, чтобы и интересно, и за душу брало?!
– Ну да, – легко согласилась Даша, не страдавшая излишком скромности, мазнула в последний раз, отошла и стала любоваться несказанной Алининой красотой и своей работой. – Уж я-то знаю, как в студии свет стоит, чего можно мазать, а чего нельзя! Ну, посмотри теперь! А губы так оставить или потемнее сделать?