– Мы знаем, что была кассета, на которой снят Аль Акбар. Она как-то оказалась у нашего корреспондента в Париже. То есть мы думаем, что она у него оказалась.
Ники посмотрел на нее. Она была так загримирована, что лицо в обычном свете казалось неестественной маской. Волосы спущены на лоб нелепой челочкой, очень ей не шедшей.
– Беляев! – крикнула вслед Марина. – Ты теперь мне должен!
Попросит разрешения позвонить. Набрешет, что должен непременно отправить сообщение любимой о том, как он ее любит и жить без нее не может. Женщинам нравятся такие штуки, и вряд ли кто-то ему откажет.
– Ладно, заткнись, – перебила Ольга довольно резко. О Бахрушине думать было никак нельзя. У нее почти все время получалось не думать и только иногда ничего не выходило.
В конце концов он защищал ее на том собрании, и у него очень темные глаза!