Лошади остановились, дошли до какой-то определенной черты, за которую им было нельзя, и журналисты живо попрыгали с них – все странно возбужденные, как будто навеселе или и впрямь пережившие бомбежку.
На дорогу действительно лучше было бы смотреть.
– Ты проведешь программу, а я постараюсь выяснить, что здесь случилось.
Когда она открылась во второй раз, за ней была Ольга, и Бахрушин ничего не понял.
– Привет, – сказал Ники, тяжело дыша. – Ты чего не открываешь?
Но в вопросе прохождения сквозь стены с Ники трудно было сладить. Он чуть откинулся назад, приналег плечом, ударил, за дверью послышался какой-то не правдоподобно тонкий визг, и она наотмашь распахнулась.