Алина сильно затянулась и посмотрела на Бахрушина сквозь дым – невеселыми карими глазами.
– Леша, – сказал Беляев спокойно, – ты бы вискарь допил, расслабился, а то я тебя боюсь! И остановись. Не думай пока, что это я, ты еще успеешь. Кто, кроме меня?
– Кто-то оставляет мне сообщения. Прямо в программе, в эфирной верстке.
Смотреть на них, ввергнутых в узилище, было жалко и страшно – щеки у них моментально обвисали, без пиджаков и галстуков они выглядели как сдувшиеся воздушные шары – обвислые щеки, бледная, вялая кожа, одышка и затравленный взгляд.
– Здравствуйте, Ники, проходите, пожалуйста.
От последней мысли ему стало как-то совсем хреново.