А ничего там не случилось. Ничего особенного. Шрам на руке, обожженую грудь, Пурпурное Сердце, полгода терапии — все это Эндрю схлопотал за то, что сумел остаться в живых. Никому не помог, никого не выручил, ничего не добился.
— Виновата, сэр, — сказала она серьезно. — Есть забыть про чужих, сэр.
— Так, — сказал лейтенант, усаживаясь рядом и протягивая руку. — Честь имею, навигатор первого класса лейтенант Uspensky Oleg Igorevich. А ты, дружище…
«Ну, и молодец, — сказали ему. — Для начала поздравляем тебя, лейтенант, с условным сроком в пятнадцать лет. Кстати, ты опять лейтенант, и награды тебе вернут. А теперь вали отсюда».
— Кенди! Майкл! — позвал Рашен. — Задавить этого урода! Сами! У меня времени не хватает!
— Свободны, — повторил адмирал флота очень тихо. — Валите отсюда. Не будет вам никакого ужина. И видеть больше вас не желаю.