За изумление, написанное на лице у Алины Храбровой, суперзвезды и блестящей телевизионной ведущей, он, пожалуй, готов был бы стерпеть не только неудовольствие главного сменного, но и что-нибудь похуже.
Заявление как бы окончательно определило положение. Ольга и трое других журналистов стали называться “пропавшими без вести”, и все, что нужно, и все, что бывает всегда в подобного рода бумагах, в этой тоже присутствовало – решительный протест, силы реакции, информационная война, мировой терроризм, и призыв сплотиться, и обещание сделать “все возможное”.
После нескольких бесцельных заходов в заполненные людьми тесные комнатенки с голыми стенами и неизменными циновками на серых глиняных полах посылка нашлась. Ее прислала какая-то неизвестная Валя из Парижа. Ольга понятия не имела, что это за Валя и откуда она взялась. К коробке прилагалось письмецо в длинном конверте, и Ольга села прямо на пол в людном коридоре, чтобы прочесть его как можно скорее.
– Он сказал мне, что в этих горах высадился десант и американцы сообщили, что, по их данным, со дня на день надо ждать штурма Мазари-Шарифа.
Ники протиснулся мимо, выбрался на площадку и глупо помахал рукой, в которой были зажаты перчатки.
– Ты у меня спрашиваешь? – обозлился Бахрушин.