Бессмысленно было искать, но он все-таки поискал, даже во вчерашнюю заглянул.
Алина посмотрела на него. Прямо в его странные темные глаза, как будто предназначенные для компьютерного злодея.
У него было чувство юмора, и чувство самоиронии, и чувство собственного достоинства, и еще тьма каких-то нужных чувств!..
– Нет, Алеш. Не посмотрела. Ты понимаешь, это такая ужасная гадость…
Ни та, ни другая не могли иметь к нему никакого отношения, и он все время строго напоминал себе: только этого нам и не хватает в дополнение ко всем нынешним радостям нашей жизни!
Он потянул с пола рюкзак и неловко пристроил его на плечо. Теперь они занимали ровно половину “холла” – громоздкий Ники и его громоздкий рюкзак, – и он моментально и остро почувствовал свою неуместность в этом аристократическом холле с сухими цветами в высокой вазе, с парой бронзовых негритосов, слившихся в объятиях, с японской циновкой, высоким зеркалом и непонятной картиной, которая Ники не нравилась.