Здесь тоже горела единственная лампочка, лежали матрасы вдоль стен и – никакой мебели.
– Мам, ему никак нельзя помочь! Ну что мы можем?! Полы у него помыть, как ты собиралась? Или яд кураре в аптеке купить, чтобы он не мучился?!
И он даже не знал как следует, любит она его или принимает как своего рода удобство, такое тоже могло быть, вполне!
Приезд Мирей Матье – он снимал, и разговаривал с певицей, и даже был на съемочное время допущен в свиту. Фидель пожал ему руку – он всем пожимал и Бахрушину тоже. Еще был первый в его жизни “паркет” – официальные съемки в Георгиевском зале, где кого-то награждали, – сияние ламп, белоснежные “маркизы” на окнах, сверкание бесценного паркета, всполохи фотоаппаратов и острые огоньки бриллиантов, словно коловшие глаза. Командировка – самолет, американские сигареты, коньяк в пластмассовом стаканчике, и очень умные разговоры, гораздо умнее тех, что на матрасе, и очень красивые женщины, гораздо красивее той, что…
Господи, патентованная кожа! И знаешь, что это означает?
Она оглянулась и чуть не уткнулась носом в его щеку. – Так это… сенсация. То, чего так долго ждали большевики.