Ольга искренне сказала, что нет, и он, кажется, обиделся.
Бахрушин молчал, курил, смотрел в окно, на свет прожекторов, подсвечивающих голубые ели. В синих прожекторных полосах сыпал дождь, лужи блестели на асфальте.
Алина присела на широкую скамейку, стоявшую под вешалкой, и по одному расшнуровала башмаки.
– Тогда давай по телефону, – предложил Бахрушин, у которого не было никакого резона облегчать Паше жизнь.
– И костюм у тебя сегодня идеальный. Люблю лен.
– Да ничего… Леша. Только зря ты взял ее. Все говорят – зря. Ты же не знаешь, кто за ней стоит.