– Толь, это Ники Беляев. У меня к тебе дело.
Все-таки у него чудовищные глаза. Такие бы графу Калиостро, а никак не этому парню с неопределенной внешностью и разноцветной физиономией!
Ровно через сутки, прижимая к груди камеру в синем кофре, как убаюканного младенца, он, прищурившись, смотрел на стрекозиную тень от вертолета, которая странно неслась впереди и сбоку, изгибалась на склонах, проваливалась в ущелья и снова возникала.
Перемещаясь вдоль стеклянных стен аппаратной, он по очереди установил, где находятся остальные пять телефонов. С двумя ему не повезло – они были в дамских сумочках, да так там и остались после его “ложных вызовов”.
Алексей Владимирович неловко сел на ближайший матрас и так же неловко скрестил ноги. Посередине стоял китайский термос с чаем и несколько пиал. Две пустые, а в двух других миндальные орехи и изюм.
– Меня ударили. По физиономии. Ники, мне нужно написать подводки, а потом согласовать с Костей, кто сегодня вместо меня в эфире. Я прошу прощения.