– Ники, – попросила она, – замолчи. Я не хочу ничего слушать. Ты должен ехать и уезжай, но мне… трудно это пережить. Я никогда не провожала на войну… близкого человека.
Ники отмахнулся. Ему ничего было не страшно, ни Бахрушин, ни обходной, ни война.
– Я не заболел. Коля, твой телефон работает?
Только никто не станет тебя выкупать – у твоей страны масса других забот, и не на что тебе надеяться, это уж точно.
– Давай, пошли, Ольга! Видишь, ветер какой, сейчас совсем темно станет, я снимать не смогу!
– Может, на диван пересядете? Там места больше, – предложила она, не оборачиваясь.