И с колотящимся от боязливой надежды сердцем побежала в буфетную.
– Минутку, пожалуйста. Послышался мужской голос.
Джейми всегда гордился умением оставаться спокойным при любых обстоятельствах. Но теперь он словно помешался, по малейшему поводу орал на служащих, немилосердно гонял их. В конторе царила суматоха. Хозяину ничем нельзя было угодить. Он жаловался на плохих работников, дурную погоду, головную боль и был совершенно не в силах сдержать себя. Джейми не спал три ночи, беспрестанно вспоминая разговор с Маргарет. Черт бы ее побрал! Он оказался прав, эта женщина попытается поймать его в сети. Такая же хитрая, как ее папаша. Да и он, Джейми, хорош! Не так повел переговоры: сказал, что позаботится о ней, но не объяснил подробно. Ну, конечно! Деньги! Нужно было предложить ей деньги. Тысячу, десять тысяч фунтов…, больше!
– Он очень рано встает. Отправился бродить по острову.
Джейми все еще не мог поверить такой удаче.
– Значит, сами съедим весь сыр и выпьем вино! Но Тони беспокоился зря. Зрители приходили. Сначала по одному, потом целыми группами. Месье Герг стоял у двери, радостно приветствуя каждого. Тони мрачно заметил про себя, что на покупателей они не похожи, и мысленно разделил публику на три категории: художники и студенты, посещавшие каждую выставку, чтобы быть в курсе дел, агенты по продаже картин, тоже бывавшие на всех вернисажах, чтобы потом распространять уничтожающие сплетни о начинающих художниках, и толпа псевдолюбителей искусства, состоящая в основном из гомосексуалистов и лесбиянок, почти все время отирающихся в мире богемы. Он решил было, что вряд ли удастся продать хоть одну работу, но тут заметил, что месье Герг делает ему знаки.