— И еще раз, — сказал Вайль, нанося второй удар. На этот раз другой рукой: хлесткую и болезненную пощечину. — Это так, авансом. На всякий случай. Ну пошли, лейтенант.
— У вас найдется какая-нибудь приличная одежда? — спросил доктор. — Мой рост сто шестьдесят восемь, полнота третья. И ботинки. Семь с половиной.
— Ладно, — вздохнул Эссекс. — Если верить сканерам, город стоит на мощной плите, тектоника устойчивая. Похоже, если и тряхнет, то легонько. После маневра куда дальше? Мы же так засветимся, что в Чикаго разглядят… Как раз флот на подходе, то-то мы их обрадуем!
— Ого, какие слова! Вам положено, чтобы все на свете было не по душе, вот что вам положено.
«Где?!» — обалдело спросил Эндрю, уже предполагая худшее. И худшее не заставило себя ждать.
Они купались в чистой воде и любили на мягкой зеленой траве. Вдыхали упоительный запах сена и пили настоящее молоко. Ива на охоте застрелила кабана и, пока местные бурно ее поздравляли, вся обрыдалась над бедной хрюшкой. Эндрю собственноручно поймал рыбу, и изумлению его не было предела, когда окуня тут же бросили в уху. Это была какая-то фантастическая жизнь, волшебная, настоящая, и возвращаться на скучный железный корабль совершенно не хотелось.