— Вы хоть кто такие, парни? — спросил Файн. — Должен же я знать, что за народ меня арестовывает. Я вообще-то целый коммандер, если вы, конечно, в состоянии это разглядеть.
Потом кончились деньги, потом его вежливо попросили и из пансиона, и с больничной кухни. Никому он был не нужен во Франции, никому оказался не нужен и в Америке. Ему было пятнадцать лет, и он остался совершенно один. Энди вышел на непривычно зеленый бульвар, присел на скамейку и заплакал.
Они чокнулись стаканчиками и сделали по глотку.
— По своим же стрелять… — буркнул Эндрю и тяжело вздохнул.
— Тормоз, — сказал ему Педро. — Это жест доброй воли. Без «Гордона» мы для Земли не так опасны. Будет равновесие сил.
— А-а… — усмехнулась Марго. — Нет, честно говоря. Но мне все эти гонки… Баловство для малышни. Нас не сегодня-завтра распустят. Что толку старое ворошить?