Они подошли к трапу, когда оставалось сорок пять секунд. Амелия задыхалась от страха, ее волосы взметнулись беспорядочной копной, подхваченные резким ветром, гулявшим по рукотворной степи аэродрома. Наружность Маккоуна совершенно не изменилась. Он по-прежнему выглядел опрятно и непринужденно, можно даже было сказать, невозмутимо, но глаза его потемнели от безумной ненависти.