Он открыл. Пара сильных голубоватых очков лежала поверх черного одеяния. Ричардс положил очки на переднюю панель и вынул одеяние. Это была сутана священника. Под ней на дне коробки лежали четки, Библия и пурпурная епитрахиль.
– Все устроено, дружище. Мы выезжаем сегодня вечером.
– Выпусти меня здесь, – резко оборвал Ричардс. Он вытащил нью-доллap из конверта, врученного ему Томпсоном, и бросил его на переднее сиденье.
– Рад снова видеть вас, миссис Вильямс, – мягко сказал Ричардс.
– В таком случае мы продолжим. Словесные ассоциации.
Маккоун весь вспыхнул. Он не порозовел, нет, лицо его стало жестким и красным, как кирпич.