Он не знал, как сделать это наилучшим образом. Возможно, он останется тупицей на всю жизнь. А может быть, он и научится. Он повернулся, чтобы уйти.
– Бутылка хорошего бурбона. И телефон, чтобы я мог разговаривать с моей же…
Теперь он толкает крышку на место, а теперь – теперь, святой Господи Иисусе, бежит по направлению к аллее.
– Я передам его тебе тайком, так что он не увидит. Приведи его одного.
Огромная комната была погружена во мрак по краям зрения. Где-то, казалось, тек кран. Все происходило как бы под землей.
Окно выходило во двор, заваленный ржавым хламом, ободами от колес, и на детскую песочницу, которая уже давно превратилась в свалку и теперь была завалена грязными октябрьскими ветками.