Он рванулся в кабину пилота, кишки канатами свисали вокруг него. Удивительно, как много их умещалось внутри. Таких круглых, плотных, тщательно заполненных.
Ричардс торопливо обдумывал, схватить ли ему парашют и бежать. Безнадежно. Бежать? Куда? Все пространство самолета кончалось мужским туалетом в конце третьего класса.
Их разместили на шестом этаже до десяти утра следующего дня, и Ричардс чуть не сошел с ума от гнева, беспокойства и бессилия, когда молодой и немного неряшливый парень в облегающей униформе с эмблемой Игр пригласил их пройти в лифт. Их было всего около трехсот: более шестидесяти из их числа были бесшумно и безболезненно удалены накануне. Один из удаленных был тот самый малыш с неистощимым запасом непристойных баек.
Ричардс предъявил свою карточку одному из дежурных полицейских, и тот пристально посмотрел на него.
Киллиэн оторвался от своих бумаг и посмотрел в огромное окно, которое являлось одной из стен его кабинета.
Мальчик наклонился и обследовал лицо Ричардса. Никаких признаков того, что его узнали. Ричардс остался доволен.