Затем Моркелеб прянул ввысь и земля провалилась.
– И я не вижу, мой герой,– мягко остановил его Джон, перекладывая поводья Слонихи в одну руку, а поводья Оспри – в другую.– Но если ты хочешь проверить ценой собственной шкуры, права Дженни или нет, то я тебе компании не составлю. Веди-ка нас лучше к своему знаменитому Холму…
Магия Зиерн наполняла поляну, словно музыка, слышимая во сне. Дженни – и та, вдохнув ароматное тепло, вытеснившее холодный вечерний воздух, почувствовала желание плоти. Глаза Гарета были безумны, судорожно сжатые кулаки выставлены вперед.
Однако причиной крика было вовсе не отсутствие вуали на ее голове. Маленькая женщина-гном с мягким облаком волос – абрикосовым в убывающем свете дня – робко пробиралась к фонтану. Ее шелковые черные штаны были подсучены до колен, чтобы не замочить их в лужах на продавленной мостовой, а белая туника с богато расшитыми и заботливо заштопанными рукавами говорила о высоком происхождении карлицы и о ее нынешней бедности. Она приостановилась, оглядываясь и болезненно щурясь, затем снова двинулась к фонтану. Маленькая округлая рука нервно стискивала дужку неумело несомого ведра.
– А-а… Варвар, тоскующий без приключений.– Она тряхнула распущенными, не покрытыми вуалью волосами; заблудившийся локон улегся в ямочку на щеке, словно прося приласкать.– Поздновато, наверное, беспокоить короля прошениями.
– Мне все равно, как вы их называете!– выкрикнул Гарет.– Они дряхлые и безвредные. Все, чего они хотели, – это собрать топливо.