Неделей или хотя бы днем раньше Дженни содрогнулась бы после таких слов от страха за Джона. Но она точно знала, что Зиерн и близко не подходила к лагерю. Дженни бы почувствовала – чтобы одолеть Джона, нужна великая магия… Кроме того, она бы неминуемо услышала голоса, как бы тихо они ни говорили. В любом случае, возможности для бегства у Джона не было и нет – недаром Зиерн сначала занялась неизраненным противником.
– Да, но почему они обвиняют в этом нас?– возмущенно возразил Гарет.– И в чем перед ними провинились гномы? Гномам пришлось еще хуже, чем им…
Взяв за руку Гарета, Дженни ощутила нервную дрожь в его пальцах. Все-таки он украл печать отца и нарушил его приказ. Блаженное неведение, свойственное героям баллад, никогда не думающим о последствиях своих подвигов, оставило Гарета. Дженни почувствовала, как он двинулся, готовый исполнить надлежащий приветственный поклон, принять ответ отца и приглашение к приватному разговору.
– Это не дает им права отнимать хлеб у простого народа,– сказал он.– Кроме того, ходят слухи, что они сообщаются со своей братией в Халнате, да-да! Говорят, они снюхались с правителем Халната, похитили наследника, единственного сына короля, и теперь держат его в заложниках.
– Так вот почему,– сказала она,– ты упросил короля послать тебя на север… Ты бежал от нее?
За деревьями показались обвалившиеся башни моста через Змею– реку, вздувшаяся желтая вода бурлила под обрушенными арками. Темная фигура всадника маячила на хмурой дороге; очки блеснули, как кругляши талого льда, в холодном дневном свете, словно сообщая, что опасности впереди нет.