Однако Мэб повернулась покорно и начала подниматься. Глаза посланника сверкнули.
– Я не знал,– выдохнул Гарет, и впервые изумление прозвучало в его голосе.
Гарет снова сглотнул; вид у него был, как у больного.
– Нет,– слабым голосом отвечал Гарет, избегая его взгляда.– Нет, он не мог.
Медленно, ощущая боль в каждой косточке, она стащила с плеч алый тяжелый плащ. Больная, изломанная, Дженни хотела сейчас только одного – спать. И все-таки она встала, зная, что ничего еще не закончилось и что сейчас ей предстоит самое худшее. Дотащившись до своей лекарской сумки, Дженни отыскала связку высушенных коричневых, кожистых листьев табата. Разломив пару из них на кусочки, положила в рот и принялась жевать.
– Не стоит разыгрывать здесь балаганных трагедий по этому поводу, знаешь ли. Я тебе уже говорила, дорогой, это лишь прибавляет морщин.