– Джон, ты неисправим,– сказала она.– С тобой все в порядке?
– Нет.– Дженни лишь взглянула на него. Она сидела, скрестив ноги, перед огнем и окунала в мед последнюю лепешку.– Даже с моим зрением мне там без посторонней помощи делать нечего. А вздумаешь подняться раньше времени и сам туда полезть, наложу заклинание хромоты.
«Моркелеб убил ее владельца,– говорила себе Дженни.– Убил ради того, чтобы наслаждаться этой музыкой…» И все-таки, несмотря ни на что, ей было трудно оторвать взгляд от чаши.
«А что такое правда, колдунья? Правда, видимая драконом, неприятна для людских глаз, какой бы странной и непонятной она им ни казалась. И ты это знаешь».
– Но это просто невозможно,– строго проговорила Дженни – таким голосом она обычно унимала расшалившихся сыновей. Затем – уже тревожно: – Она не могла без обучения достичь такой власти, Джон. Это исключено. Колдовство даром не дается.
– Уже двадцать дней, как пришел дракон,– горестно добавил Гарет.– Пока мы здесь медлим, может случиться все что угодно.