«Величие?– мысленно выкрикнула она ей в лицо сквозь пелену боли и наведенных заклятий.– Это ты считаешь себя великой, Зиерн! Да, я зла, я слаба, я труслива, но я это знаю и без тебя! А ты лжешь самой себе, ты боишься заглянуть в свою душу – и попомни мои слова: этот страх тебя и погубит! Умру я сейчас или нет, но ты, Зиерн, сама себя убьешь – не тем, что ты делаешь, а тем, что ты есть!»
Никогда раньше не испытывала Дженни такой симпатии к этому нескладному юноше.
– Проклятый гном…– начал было Гарет, но Джон призвал его к молчанию, подняв руку с надкушенной лепешкой.
– Прекрати!– прошептала Трэй зажмурившись. Гарет обнял ее покрепче. Дженни умолкла. Потом девушка вновь вскинула веки, в глубине потемневших глаз еще клубились тайные грезы.
Особенно яростный порыв ветра сотряс древние кости башни, и Дженни укрыла голые плечи лоскутным одеялом. «Месяц, может быть,– – прикинула она.– Может быть, даже немножко больше». Это бы дало ей шанс снова заняться заброшенной медитацией, возобновить учебу, которой она слишком часто в последнее время пренебрегала, чтобы почаще бывать в Холде – с ним и с сыновьями.
Ладони Дженни прижались к холодному граниту портала, и она почувствовала, что вбирает ими силу и огонь, заключенные в камне, в недрах, в воздухе. Магия вздула ей вены, как весенняя речушка, готовая прорвать берега. Было страшно вбирать в слабое человеческое тело эту мощь, против которой не сработают никакие Ограничения. Нужно было обладать телом дракона для такой магии.